Свято-Покровский Голосеевский монастырь

То есть эти люди доказали, что имели свободу Духа для того, чтобы подвизаться всеми силами и реально стяжать Христа в своем сердце.

«Эта боль от чувства оставления благодатью вызывала такое страшное страдание и напряжение в душе святого Силуана и, естественно, во всякой душе, находящейся в таком состоянии, что это действительно заставляло их забыть о том, что они живут, что может быть жалость к себе. Они доходили до край­него предела духовной борьбы, обращаясь против страстей, против греха, которые видели живо действующими в них. Су­пруг, теряющий свою жену, очень дорогое существо, или мать, теряющая единственного ребенка, могут до какой-то степени и отчасти понять страдание человека, потерявшего благодать Божию» [5]. То есть присутствие Бога в нас так реально и силь­но, что, когда мы его лишимся, это страдание ничем нельзя описать. Оно больше, чем боль матери, потерявшей своего ребенка. Так что представьте себе, какая это великая боль.

Надо всегда иметь в виду, что в пространстве Церкви, на нашем духовном пути мы непременно пройдем через ис­ключительно много скорбей и великую боль, невыносимо великую боль. Поэтому мы должны быть готовыми, чтобы не застыть от шока, когда увидим много скорбей в своей жизни. Вы знаете, что Иуда предал Христа, — конечно, он вынашивал и злобу, но причиной, по которой он отступил от Христа, было его крайнее потрясение, когда он увидел, что Христос не стал царем, а вместо этого начал говорить им, что будет распят. Иуда был внутри Церкви, ранней Церкви, в кругу Христовых учеников, но у него имелось неверное впечатление, он думал, что, находясь там, в один прекрас­ный день он будет царствовать со Христом, Который станет земным царем и восстановит царство Израиля. Когда же он увидел, что у Христа нет такого намерения и Он не занима­ется земным счастьем и мечтами о «восстановлении мира, социальной справедливости, порядка и здоровья людей», а говорит о другом и просто указывает на это затруднение людям, чтобы дать им возможность спасения, тогда Иуда реально разочаровался, и отвернулся, и предал Христа.

Нечто подобное случается со многими людьми, которые входят в Церковь: когда придет час боли, когда дела примут иной оборот, когда начнутся трагические события, болезни, смерть, несчастья, страдания телесные, духовные, душев­ные, они сразу начинают говорить: «Почему Бог делает это, почему Он не делает того-то? Почему у того, кто не ходит в церковь, всё идет хорошо, а у меня всё наперекосяк?.. » И начинают негодовать, потому что вошли в Церковь не­правильно, то есть ожидали, что поскольку вошли, то всё у них будет хорошо. Христос, однако, не говорил такого. Он сказал нам, что у нас будут скорби, будут трудности, что мы будем, как овцы посреди множества волков. А вы, естествен­но, знаете, что когда пять овец находятся посреди пятисот волков, то участь овец предрешена.

Что, однако, утешительно, так это то, что цена всем этим страданиям — вечное Царство Божие. На Сретение Господ­не Пресвятая Богородица через 40 дней после Рождения Христа взяла Его и отнесла в храм, чтобы представить Богу. Праведный Симеон, этот великий святой и пророк, имев­ший извещение от Святого Духа, что он не умрет, пока не увидит Христа, когда принял Его на руки и понял, что Это Тот, Кого он ждал, сказал те самые страшные слова, с какими передал Младенца Пресвятой Богородице. Он не сказал Ей: «Мои поздравления! Браво! Ты родила Бога, Ты счастливей­шая Женщина! Ты самая великая Женщина на свете!» Он не сказал Ей ничего подобного, но только это: «Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, — и Тебе Самой оружие пройдет душу, — да от­кроются помышления многих сердец» (Лк. 2: 34-35). То есть  «обоюдоострый меч пронзит Твою душу», а когда меч про­нзает сердце, естественно, это ужасная боль.

Христос, Пресвятая Богородица и все святые страдали невыразимым образом, их боль была огромной. Боль мы испытываем все — естественно, каждый в меру своих сил. Так и святой Силуан страдал невероятно из-за ощущения богооставленности. Должен напомнить вам, что то, что мы называем отступлением благодати, не является в пол­ном смысле ее отступлением, просто благодать скрывается, как-то «сворачивается». Она вроде бы и поддерживает че­ловека, укрепляет его в борьбе, но не действует, как тогда, когда мы только входили в духовную жизнь и чувствовали радость, духовную эйфорию, и всё у нас было так хорошо в церковном пространстве.

Когда приходит час испытания, тогда всё нам кажется трудным: Церковью мы тяготимся, духовная борьба кажется нам неблагодарным делом, всё идет против нас, мы не по­лучаем никакого утешения, и не только духовные и личные дела наши идут вкривь и вкось, но часто у нас бывает и мно­го искушений — противоборства и неодобрения со стороны наших ближних, то есть даже со стороны тех людей, которые до этого поддерживали и утешали нас… Всё это находится в планах Промысла Божия, чтобы человек обрел самостоя­тельность, пребывая в этом хаосе духовной борьбы. Однако он должен знать, что благодать сокрыто находится в нем и ожидает именно боли, чтобы проникнуть в глубину его су­щества, чтобы сердце могло открыться как можно больше, чтобы Христос Бог вошел в нас, и мы начали смотреть на всё совершенно иными глазами, здоровым духовным зрением, с которым рассматривали бы события в мире и в нашей соб­ственной жизни.

«Борясь, подвизающаяся душа доходит до исчерпания сво­их сил, но не достигает желаемого. Благодать лишь в опреде­ленные моменты и на краткое время свидетельствует о том, что находится близко, и снова уходит. Подвижник страдает ужасно в мраке богооставленности» [6]. Я понимаю, что всё это, наверное, большинству из вас неведомо, и мы не можем этого понять, но возьмем хотя бы то, что можем и что соот­ветствует нашей духовной мере.