Свято-Покровський Голосіївський монастир

       
        Как подготовиться к исповеди?
       
        Великий пост — путь к Воскресению Христову — время работы над собой, частой исповеди, глубокого покаяния. Как правильно готовиться к исповеди, каких ошибок не свершить, и как достигать покаяния?
       
        Если я сказал девять вещей из десяти, а одну, самую неприятную, самую стыдную, самую трудно выговариваемую не сказал, то упраздняется вся исповедь. Не только этот грех неисповеданный, вся исповедь потеряла смысл — я пред Богом честным, открытым до конца не оказался.
       
        Покаяние, по изначальному смыслу греческого слова, означает внутреннюю перемену. Метанойя — перемена души, существа человека, его разума с одного на другое. Классически в аскетике это объясняется так, что человек должен изменить свое отношение к греху, в некоем идеальном развитии возненавидеть свой грех.

Начать надо хотя бы с несогласия отождествляться с этим грехом, что «я и моя страсть, немощь, привычка — это уже знак равенства. Я — моя раздражительность, я и мои сигареты, я и моя лень, я и невозможность отказать себе в маленьких удовольствиях для нёба или для чрева, я и привычка получать деньги за невыполненную работу, я и давным-давно оставленные попытки быть сколько-нибудь внимательным отцом, терпеливым мужем, замечающим троюродную бабушку племянником», что все это не должно быть мной. Можно постараться отделиться от этого, сказать: «Господи, я ничего не смог. Это бесконечно плохо получается, но я, по крайней мере, не сдаюсь. Я Тебя прошу в эту мою, довольно пакостную часто жизнь войти и, как бы мне это не было неприятно и некомфортно, что-то со мной начать делать». Покаяние начинается, в том числе, и с готовности сказать Богу, что «я Тебя в свою жизнь впускаю».

Меня поразили слова одного опытного священника, что «мы чаще всего живем так, что даем Богу в нашей жизни ровно столько места, сколько нужно, чтобы Он не мешал нам жить так, как нам хочется». Покаяние — это другое отношение к себе, когда мы призваны уйти от комфортного переживания себя как не идеального, конечно, грешного, как и все, но, в общем то, не самого плохого человека, да и где то, как-то приличного, и где-то как-то ада не заслуживающего. С этим никак не согласуются слова Силуана Афонского, вообще то, очень трудные для восприятия: «Держи ум свой во аде и не отчаивайся. Считай себя заслуживающим погибели, и, при этом, не впадай в уныние, отчаяние. Знай, что Бог тебя такого может спасти».

Но при этом, спасение — это процесс соработнический. Есть такое высокое святоотеческое слово, на греческом «синергия» — это соработничество, сотрудничество. Петр Афонский говорит об этом проще: «Бог спасает нас не без нас». Спасает Он, но не без ответного усилия человека. Или похожие слова (точнее, не похожие, а о том же) у преподобного Серафима, что «погибающий грешник отличается от спасаемого только одним — решимостью». Решимость — условие покаяния.

Когда же человек начинает его реализовывать в подготовке к исповеди, то здесь такие вещи можно себе напомнить, чтоб в песок-то не ушло.

Первое, в основном, для тех, кто первый раз к исповеди готовится — старайтесь вспомнить всю свою жизнь. Если совсем первая исповедь — с отрочества, если давно-давно была, то с того момента, как вы последний раз серьезно исповедовались. И то, о чем, ну никак не захочется вспоминать, то, о чем захочется себе сказать — «перелистывай эту страницу поскорее», или о чем некто, стоящий за левым плечом, будет нашептывать: «Ну, этого-то не говори. Кому какое дело? Что там в твоем грязном белье будут копаться? И вообще, давно это было», иметь мужество все сказать.

Важное правило: если я сказал девять вещей из десяти, а одну, самую неприятную, самую стыдную, самую трудно выговариваемую не сказал, то упраздняется вся исповедь. Не только этот грех неисповеданный, вся исповедь потеряла смысл — я пред Богом честным, открытым до конца не оказался.

Второе, нужно принести решимость поступить не по пословице: «не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не согрешишь». Потому что, ежели приходит киллер каяться, но при этом знает, что «жизнь такая тяжелая, а дети подрастают, скоро поступать в университет, и, вообще, выплачивать кредиты, а другой профессии у меня нет», то это не покаяние. Это не то, что будет принято. Даже если священник прочитает разрешительную молитву, и вы его обманете, т. е. киллер его обманет.

Если кается блудник или прелюбодей, но при этом знает, что ничего не изменится в его жизни, и наряду с женой будет молодая красивая девушка рядом, то, даже если они вместе будут ходить в пост каяться, то от этого ничего не изменится, это не то покаяние, которое Бог принимает. Поэтому второе условие действительного покаяния — это решимость бороться за то, чтобы не вернуться к тому, что я поименовал. Вот тут нужен как раз реализм. Есть вещи, о которых действительно должно сказать и этого больше не будет. Если я крал, то я должен сказать: «Я больше не буду красть». Если не в таком уж смысле — недоплачивать все налоги вообще, а в прямом — из магазина деньги, у друзей продукты, у мамы с папой из кошелька (если мы о школьниках говорим) немного на бытовые расходы. «Вот не буду красть!»

Дальше, наверное, любой сможет продолжить такие вещи, которые должно прекратить. Хотя есть такие греховные состояния, о которых завтра не скажешь, что я прекращу быть: что я прекращу быть невнимательным к родным. Но я могу хотя бы не согласиться с тем, что я оставил усилие, надо настроиться — я буду делать то-то и то-то. Вообще, полезно на пост и для действительности покаяния поставить себе такую задачу. Тогда прощение грехов будет не только то, что от Бога нам дано, но и то, что мы это как задачу для всей своей последующей жизни воспринимаем.

Можно поставить задачу конкретно: «Время, освободившееся от того, что я теперь не смотрю телевизор, или, скажем, покаялся, что незнамо по каким сайтам брожу в Интернете (сколько времени освободилось помимо чистоты души!), это время уходит на то, чтобы я разговаривал со своими детьми». Если трудно, разучился разговаривать, начни хотя бы с того, чтобы проверять у них уроки и при этом не думать, «когда кончится эта проверка».

Входя домой, привычно, не начинай с того, что предъявляешь претензии жене: «Опять ужин еще не готов, посуда грязная, а тапочки, как я утром оставил, так и валяются около входа», — чтобы эта фраза у тебя не прозвучала. Такого рода конкретные вещи: «Я не разрешу себе относиться к молитве — „на тебе, Боже, что мне не гоже“. Отчитал, неважно с какой продолжительностью энное количество текста по молитвослову или наизусть, и свободен. Ура! („Справедлив и спокоен“, как Петя Налич). Для меня молитва будет все же попыткой Богообщения. Я, хотя бы семь недель, не всю жизнь, — это так страшно, я столько не смогу, — но эти семь недель буду стараться немножко молиться».

Но и дальше можно себе такие задачи поставить. И это будет свидетельством того, что слова, которые мы говорим на исповеди, даже и со слезами (некоторые легко плачут, и не факт, что это чего-то стоит), что это что-то, что нас приближает к Богу.

А цель покаяния в том, чтобы мы, от Него нашими пакостями отделенные, стали к Нему как-то поближе и что-то в нашей жизни обрелось сообразное, подобное тому, чем мы призваны быть. Это и будет покаяние.

Протоиерей Максим Козлов