Еженедельно по пятницам на сайте монастыря будут публиковаться главы из книги «Богородичный Голосеевский монастырь: Русский Афон», посвященные истории монастыря.
Глава IX
В 1844 году владыка Филарет принял решение о строительстве в пустыни еще одной церкви – каменного храма в честь праздника, особо чтимого на Руси, – Покрова Пресвятой Богородицы, и в память о своем отце − иерее Георгие, скромном и смиренном священнике сельской Покровской церкви села Высокое Орловской губернии, – и о своем рождении при этой церкви.
«По усердию моему, − написал святитель в Духовный Собор Киево-Печерской Лавры, − положил я в душе моей твердое намерение построить в Голосеевой пустыне каменным зданием во Имя Покрова Пресвятыя Богородицы по утвержденному мною плану и фасаду, при сем приложенному, собственным моим иждивением. Поручаю Духовному Собору изготовить для сего особую книгу для записи расхода из принадлежащей мне суммы, хранящейся в казнохранилище Лавры, и поручить, кому следует, приготовить в теперешнее удобное время материалы, дабы при открытии следующей весны приступить к построению храма».
Место для нового храма Высокопреосвященнейший выбрал в восточной части своей летней резиденции. Разработку проекта храма и наблюдение за стройкой осуществлял епархиальный архитектор П. И. Спарро.
Добрый почин владыки вызвал живейший отклик и среди монашествующих, и среди мирян. Первыми пожертвовали деньги скитоначальник Голосеевской пустыни игумен Григорий и иеромонах Китаевской пустыни Иоанн. «Господь Бог, вся творяй и претворяй во благо, вложил в сердце Ваше к славе Пресвятаго Имени Своего, – обратился к владыке игумен Григорий, – построить в Голосеевской пустыне вновь каменный храм на собственную сумму Вашу. Я, ревнуя и сорадуясь Богоугодному Вашего Высокопреосвященства желанию и начинанию, прошу на оный храм и от меня, – яко от убогой вдовицы Христос Господь приял две лепты, – принять ассигнациями двести рублей».
Иеромонах Иоанн, жертвуя деньги на строительство церкви, написал в духовный Собор Киево-Печерской Лавры: «Услышал я, что в имеющую выстроиться в Голосеевой пустыне каменную церковь во имя Покрова Преблагословенныя Владычицы нашея, собственным нашего Высокопреосвященнейшаго Владыки иждивением, приемлются и малые посильныя пожертвования от братии; и я сему случаю весьма рад. Ибо в сей день изволением Божиим я сподобился получить монашество; а по сему самому на сей же предмет жертвую и от себя двадцать Российских полуимпериалов, которые при сем и представляю, и молю Бога и Пречистейшую Его Матерь о нашем Высокопреосвященнейшем Архипастыре, да не будет отвергнуто сие мое малое по своему значению приношение».
Впоследствии на нужды строящейся церкви жертвовали не только деньги, но и богослужебные книги, и церковную утварь, и иконы, и колокола. Самый большой колокол весом в 41 пуд 22 фунта (более 700 килограммов – прим. авт.) пожертвовал сам святитель Филарет.
Проектная документация была готова к концу 1844 года, а 26 марта 1845-го Духовный Собор Киево-Печерской Лавры заключил договор с мастером каменных дел – мещанином Ефимом Чернышевым, под руководством которого стала производиться кладка стен и сводов храма. Кладку закончили за три месяца, после чего были выполнены внутренние работы, в которых участвовали мастера Григорий Омелич, Артем Максимов, переяславский купец Никита Симонов.
К июлю 1846 года храм был полностью готов. «Такая скорость, – писал Архимандрит Сергий, – само собою, зависела и от того, что работы происходили не только на глазах самого Высокопреосвященного Филарета, но и при его даже собственноручном сотрудничестве». Сотрудничество заключалось в том, что владыка сам носил кирпичи для церкви, подражая преподобному Феодосию Печерскому, имя которого он получил при тайном постриге в схиму.
Однокупольная, имеющая вид продолговатого четырехугольника, выштукатуренная внутри и снаружи и выбеленная известью, с колокольней на западной стороне, Свято-Покровская церковь имела, помимо главного, еще два придела. Правый – в честь святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста, а левый – в честь святого великомученика Иоанна Сочавского. 28 июля 1846 года Высокопреосвященнейший митрополит Филарет освятил главный придел церкви. Трехсвятительский был освящен Наместником Киево-Печерской Лавры Архимандритом Лаврентием (Макаровым, впоследствии – наместник Иверского монастыря на Валдае), а придел в честь великомученика Иоанна Сочавского освятил ректор Киевской Духовной семинарии Архимандрит Антоний (Амфитеатров, впоследствии – Архиепископ Казанский).
Для того, чтобы читатель явственно представил, какой была главная церковь Голосеевской пустыни, приводим ее описание по архивным документам. По углам с боковых сторон храма располагались глухие, на полуколоннах, фронтоны. На восток церковь выдавалась полукружием, а по сторонам – двумя выступами. Храм покрывала железная крыша в два ската, покрашенная в зеленый цвет. Над алтарями она была полукруглой. Венчали церковь два фонаря с двумя куполами на них: один возвышался над главным алтарем, а второй – над колокольней при входе. На каждом фонаре было по четыре настоящих и четыре фальшивых окна в византийском стиле. Крыши под куполами имели разную форму: первая была неровной, полукруглой, с четырьмя углами, а вторая – конической формы, тоже с четырьмя углами. На фонарях были изображены святые. Купола и главы, покрытые белым железом, венчали медные шары с железными, обложенными медью и вызолоченными через огонь крестами.
Входили в Покровскую церковь с трех сторон: с западной, южной и северо-восточной. Внутри церковный свод поддерживали четыре четырехугольные колонны, из которых два находились при входе, а два в алтаре, за иконостасом. Выбеленная снаружи и изнутри, хорошо освещаемая через большие окна, церковь казалась и просторной и уютной.
Один для всех трех алтарей деревянный резной позолоченный иконостас был двухъярусным. Алтари соединялись между собой открытыми аркадами. Алтарные иконы были написаны известным Петербургским живописцем академиком Ф. Г. Солнцевым (†1892).
Федор Григорьевич приехал из Петербурга в Киев в 1843 году по распоряжению императора Николая I и Святейшего Синода для корректировки росписи Успенского собора в соответствии с древними образцами. Академик живописи Федор Солнцев был блестящим знатоком церковной живописи и церковного искусства вообще. Сын крепостного крестьянина Ярославской губернии, он благодаря своему таланту стал своекоштным воспитанником Академии художеств. За успешную учебу был награжден двумя серебряными медалями и золотой медалью второй степени. За картину «Спаситель с фарисеями» Федора удостоили золотой медали первой степени. В возрасте 35 лет он получил звание академика за прекрасно исполненные программные рисунки акварелью: собрание произведений древнерусского зодчества, утвари, одежды, костюмов. По рисункам Ф. Г. Солнцева были возобновлены царские терема в Кремле, храмы, дворцовые палаты, реставрированы многие предметы древнерусского искусства. Он объездил многие губернии, где сделал множество зарисовок памятников искусства. Рисунки академика Федора Солнцева в то время были образцами для иконописцев.
Уважаемому живописцу святитель Филарет предложил создать иконы и для алтаря Покровской церкви. Ф. Г. Солнцев написал «Распятие Спасителя», «Моление Его о Чаше в саду Гефсиманском», «Предательство Иуды». Все эти иконы были помещены на трех арках под сводом в восьмиугольных резных позолоченных рамах. Кроме этих, для алтаря им был написан образ «Снятие и положение во гроб Иисуса Христа». Возможно, в алтаре были и другие иконы, созданные академиком живописи. На столпах между главным престолом и иконостасом также находились иконы написанные Федором Григорьевичем, – святителя Василия Великого и святителя Иоанна Златоуста.
Иконы для иконостасов и сложные живописные полотна-иконы на Евангельские сюжеты для храма написал Лаврский иконописец иеромонах Иринарх (в миру – Иоаким). Владыка пригласил его из Орловской епархии для росписи Успенского собора. К тому времени отец Иринарх был иеродиаконом Белобережской пустыни. Живописи он учился у старшего брата, который широко пользовался приемами народного искусства.
Приглашение святителя Филарета стало для отца Иринарха судьбоносным. Он не только поновил живопись Успенского собора, но и создал в Лавре иконописную мастерскую и собрал в ней талантливых учеников.
Осталось неизвестным: сам или с учениками отец Иринарх создавал иконы для Голосеевской церкви, но, без сомнения, этот заказ был для него не менее важным, чем роспись главного собора Лавры. И именно в Покровском храме Голосеевской пустыни Лаврский иконописец оставил о себе память.
Верхний ряд иконостаса составляли небольшие, овальной формы, иконы двунадесятых праздников. В нижнем ряду располагались большие наместные, храмовые и особо чтимые иконы, под которыми располагались небольшие изображения Евангельских, Библейских сюжетов и иконы чтимых святых. Над царскими вратами во всех трех иконостасах находился Нерукотворный образ Спасителя. Над ним в верхнем ряду центрального иконостаса был написан образ Господа Вседержителя, в Трехсвятительском приделе – Спаситель, молящийся о Чаше, и приделе великомученика Иоанна Сочавского – «Умовение ног».
В центральном иконостасе, справа от храмовой иконы Покрова Пресвятой Богородицы, находилась икона праведного Филарета Милостивого (небесного покровителя владыки Филарета в постриге), в рост. А слева от местной иконы Богоматери располагалась икона преподобного Феодора Сикеота (небесного покровителя святителя до пострига).
Особенность иконостаса Покровской церкви была и в том, что диаконские врата, на которых обычно изображают Архангелов Михаила и Гавриила, или первомученика архидиакона Стефана и священномученика Лаврентия, были расписаны иначе. На них были изображения в полный рост святых Богоотцов Иоакима (Небесный покровитель отца Иринарха до пострига) и Анны (возможно, это небесная покровительница благодетельницы Лавры и Голосеевской пустыни − графини Анны Орловой-Чесменской), а также святителя Парфения Лампсакийского (небесного покровителя преподобного Парфения Киевского).
Заканчивая описание особенностей иконостаса Покровской церкви, следует добавить, что местной иконой Пресвятой Богородицы в Трехсвятительском приделе был Почаевский образ Богоматери.
Но не только иконостас был украшением Свято-Покровского храма. Специально для этой церкви отец Иринарх написал ряд икон-полотен на Евангельские темы. Когда в больнице Странноприимного дома Киево-Печерской Лавры открыли церковь в честь иконы «Всех скорбящих Радость», некоторые из них – «Воскресение Христово», «Воскрешение Лазаря», «Исцеление расслабленного» и другие – были перенесены в новый храм.
В 20-30-х годах ХХ века Покровская церковь Голосеевской пустыни была разграблена и уничтожена. Но некоторые иконы-полотна сохранились до нашего времени – «Воскресение Христово», «Уверение Фомы», » «Благословение детей», а также иконы святителей Василия Великого и Иоанна Златоуста. Они были вывезены в музей-заповедник, основанный на территории закрытой Киево-Печерской Лавры и находятся в его фондах.
Покровский храм также украшали иконы в дорогих окладах, подаренные церкви духовными и светскими лицами. К примеру, в алтаре храма находилась Курская икона Богоматери «Знамение» в серебряной ризе, пожертвованная Архиепископом Курским Илиодором.
В храме находились и два ковчежца с частицами святых мощей. В одном из них, находящемся по правую сторону главного алтаря, было 48 частиц Преподобных Печерских, частица мощей мученика-младенца, за Христа убиенного во времена царя Ирода, и частица мощей преподобной Евфросинии, игумении Полоцкой. Во втором ковчежце, украшенном медными и серебряными клеймами, в крестовидном серебряном ящичке была помещена частица мощей великомученика Иоанна Сочавского, принесенная в Голосеево святителем Петром (Могилой). Многие богомольцы, поклоняющиеся этой святыне, чувствовали особое благоухание, которое от нее исходило. Об этом свидетельствовал сам владыка Филарет (Амфитеатров).
С западной стороны храма, над входом, находилась колокольня, семь колоколов которой предназначались для церковного звона, а четыре маленьких были пристроены к железным часам с боем «часовым, четвертным и минутным». Это новшество в Голосеево появилось в 1848 году благодаря личному желанию и усердию монаха Феогния (в миру – Федор Сетуха). Иначе, по словам Архимандрита Сергия Василевского, владыка Филарет не согласился бы устанавливать «как вещь в своем роде затейливую». Однако с часами в Голосеево со временем смирились, ибо они имели не только практическое назначение, но и постоянно напоминали насельникам пустыни об их неуклонном приближении к вечности.
Но, без сомнения, в первую очередь, о вечности насельникам напоминали колокола. Конечно, по сравнению с Лаврскими они казались крохотными. Колокол-благовест, изготовленный на заводе Нежинского купца Чернова, весил всего 41 пуд 22 фунта (около 700 килограммов). Этот колокол пожертвовал церкви владыка Филарет. Остальные – были гораздо меньше. Об одном из них, пожертвованном митрополитом Иоасафом, уже рассказано, еще два были отлиты в 1831 году для возрождающейся Голосеевской пустыни, а самые маленькие, очевидно, были отлиты уже специально для Покровской церкви.
Все расходы по строительству этого храма обошлись владыке в 36307 рублей 94 копейки ассигнациями. «В итоге этой суммы – уточняет архимандрит Сергий Василевский, – значится, что архитектору заплачено за труды 500 р. асс., певчим при освящении дано 200 р., протодиакону 100 р., и на все расходы по случаю празднества освящения употреблено 350 р.» И как он замечает далее: казна Киево-Печерской Лавры не истощалась при устроении и украшении Голосеевской пустыни. Истощались средства самого владыки, к которым присоединялись и добровольные пожертвования монашествующих и мирян.
Но святитель Филарет, такой невзыскательный в обыденной жизни, не считался с затратами, когда речь шла о храмоздательстве или милостыни. К тому же, к Голосеевской пустыни он питал особенную любовь, говоря: «Я здесь – в Голосеевой – не митрополит, а Настоятель. Ну, а если этого я не стою, то могу сказать, что я все-таки здесь как глава в родной семье, или – как хозяин в среде соживущих…»
Когда же была построена и благоукрашена Покровская церковь, Голосеевская пустынь в полной мере стала для митрополита Филарета родной семьей и родным домом. «Вот, я теперь все равно, что батюшка мой незабвенный в селе Высоком, – радовался владыка. – Не даром и он, покойник, дай Бог Царство ему Небесное, еще в бытность у меня в Калуге незадолго до своей кончины, когда я всячески просил было его остаться при мне навсегда, отвечал мне: “Нет, нет, родимый владыка, не могу. Как мне расстаться со своим родным селом Высоким и со всею Церковью Покровскою, и со всем нашим домохозяйством, где я все-таки, как говорится, хоть где гвоздь нужный вколочу, или за чем-нибудь в работах присмотрю, с которыми я так свыкся издетства…”»
Вся обстановка в Голосеево напоминала святителю его родное село Высокое. Как и подобает отцу и хозяину, владыка вникал во все нужды пустыни и ее насельников: и духовные и материальные. Но не только. Недалеко от пустыни находился хутор Софийский. Высокопреосвященнейший, бывая в пустыни, любил посещать его и смотреть за сельскими работами. В каждый свой приезд он наделял собиравшихся к нему детей серебряными пятачками, спрашивал их о молитвах, и, объезжая засеянные поля, радовался их хорошему состоянию.
А сколько событий, происшедших только в Голосеевской пустыни, свидетельствуют о его отеческой любви не только к молитвенникам и труженикам, но и к людям, согрешающим или подверженным известным слабостям.
Так, однажды, когда он ехал из Лавры в Голосеево, пьяный кучер никак не мог найти дорогу в пустынь. Лошади долго кружили по лесу, пока не остановились, кучер же заснул. Владыка, ни слова не говоря, вышел из кареты и пешком пошел в обитель. Оттуда он направил к бедолаге людей на подмогу, а когда тот, протрезвевший и сконфуженный, предстал перед владыкой, ни в чем его не упрекнул. С тех пор кучер не пил вообще.
В другой раз, во время молитвенной проходки по Голосеевскому лесу, святитель Филарет повстречался с грабителем. Спокойно отдал ему кошелек с деньгами и именные часы, по которым вор узнал, что его жертва – митрополит. Не теряя спокойствия духа, владыка попросил часы назад, чтобы грабитель с ними не попался, и попросил его пойти с ним в Голосеевскую пустынь. Когда же митрополит вынес деньги своему провожатому, чтобы вознаградить его «за услугу», того и след простыл…
| Награждение рок-музыкантов церковными наградами | <-- | --> | Новая услуга – подать записки онлайн |
