Свято-Покровський Голосіївський монастир

       
        Церковь в эпоху от гонений Деция до начала гонений Диоклетиана (продолжение)
       
        В Испании презид Терраконской провинции Эмилиан допрашивал местного епископа Фруктуоза, и, как пишет В.В. Болотов, «на вопрос судьи: ”Епископ ли ты?” – Фруктуоз ответил: ”Sum”. А судья на это ответил ему: ”Fuisti”, что значит: ”Ты был епископом”, то есть ты когда-то существовал… В числе его домашней прислуги были христиане, которые дочери Эмилиана рассказывали, что святые мученики, епископ и диаконы, взяты на небо. Говорили об этом и самому Эмилиану, и он ходил смотреть, не увидит ли и он вознесения на небо душ святых мучеников. Очевидно, и этот презид в своих карательных мерах против христиан не считал нужным выходить за пределы тяготевшей над ним официальной необходимости», – заключает историк[14].
       
        После издания первого эдикта Валериана против христиан святой Киприан был подвергнут ссылке: «30 августа 257 года проконсул Африки Патерн пригласил к себе в secretarium Киприана, епископа Карфагенского, и объявил ему, что получен императорский указ, предписывающий, чтобы те, кто не держится римской государственной религии, возвратились к ней и принесли жертвы. ”Что ты на это мне скажешь?” – ”Я христианин и епископ, – ответил Киприан, – я не признаю никаких других богов, кроме единого Бога”. – ”При этом намерении и остаешься?” – ”Да”. – ”Так не угодно ли (poteris) отправиться в ссылку в город Куруби?” – ”Отправляюсь”. – ”Указ касается не только епископов, но и пресвитеров. Кто пресвитер в этом городе?” – ”У вас есть прекрасный закон, запрещающий доносы, и я не стану доносить об них. Наше учение (disciplina) не позволяет явиться самим, да это и тебе было бы неугодно (tuae quoque censurae hoc displiceat). Но когда начнется о них розыск, они найдутся”. – ”Я найду их. Воспрещаю также под угрозой смертной казни составлять молитвенные собрания и посещать кимитирии”. – ”Делай, что тебе приказано”»[15]. Из ссылки святой Киприан писал послания, одно из которых адресовано христианам, сосланным на каторжные работы в рудники: «О ноги, столь крепко скованные, которые раскует не кузнец, а Господь! О ноги крепко скованные, которые спасительным путем направляются в рай! Тела не нежит в рудокопнях постель и перина, но его подкрепляет Христос Своею прохладой и утешением. Утробы, изнуренные трудами, лежат на голой земле, но лежать со Христом – не наказанье. Обезображенные положением и грязью, члены остаются немытыми, без бани, но духовно омывается внутри то, что со вне осквернено телесно. Мало там хлеба, но человек живет не одним хлебом, но и словом Божиим. Одежда не сберегает вас от стужи, но кто облекся во Христа, тот роскошно одет. Дыбом стоит волос на полуостриженной голове, но так как глава мужу Христос, то какова бы голова ни была, она всегда прилична, потому что славна именем Господа. Вы остаетесь без Божественной жертвы, но за то вы сами жертва Богу»[16].

За изданием второго эдикта Валериана против христиан последовала казнь святого Киприана. Мученический акт, в котором запротоколирован допрос Карфагенского святителя, является документом поразительной силы. 14 сентября 258 года священномученика допрашивал проконсул Африки Галерий Максим. «”Ты Таский Киприан?” – ”Я”. – ”Ты папа сакрилегов?” (Русские варианты: «святотатцы», «кощунники» – не вполне адекватны; сакрилегами называли преступников, виновных в оскорблении римских богов, в ту пору главным образом христиан. – прот. В.Ц.) – ”Я”. – ”Императоры приказали тебе принести жертву (caeremoniare)”. – ”Не сделаю (non facio)”. – ”Подумай о себе (consule tibi)”. – ”Делай, что приказано. В деле, столь справедливом, нечего раздумывать”… Проконсул так формулировал обвинение: ”Ты долго жил как sacrilegus… Ты показал себя врагом римским богам и священным законам. Августейшие императоры не могли убедить тебя возвратиться к исполнению римских религиозных обрядов. В предостережение тем, кого ты вовлек в свое преступное сообщество… ты своею кровью заплатишь за нарушение законов”. И затем прочитал приговор: ”Thascium Сyprianum gladio animadverti placet” (Тасция Киприана надлежит умертвить мечом. – прот. В.Ц.). – ”Deo gratias” (Благодарение Богу. – прот. В.Ц.), – ответил святой епископ»[17].

Святые Киприан и Стефан расходились во взглядах на присоединение к Кафолической Церкви крещеных еретиками и раскольниками, но они были единодушны в убеждении, что кающихся в отречении от Христа по малодушию надлежит принимать в церковное общение чрез покаяние. Такой и была дисциплина Древней Церкви. Подобным образом принимались в общение и виновные в иных тяжких грехах, а случаи грехопадений по мере распространения христианства во все более широких кругах римского общества становились уже не столь исключительно редкими, как это было в предшествующую эпоху, когда христиане составляли малое стадо. Древняя Церковь не знала современной и средневековой практики тайной исповеди. Покаяние принималось епископом, и это был публичный церковный суд в присутствии верных. Срок отлучения от причастия устанавливался в зависимости от тяжести содеянного греха и от состояния души кающегося и продолжался 5, 7, 10, 15 и даже 20 лет; в самых тяжких случаях, каковыми рассматривалось отречение от Христа, не вызванное пытками и сопровождавшееся хулой на Него и выдачей священных книг, – пожизненно, так что кающийся удостаивался святых таин лишь на смертном одре.

В III веке выработался постоянный порядок обратного принятия в церковное общение грешника, подобный тому, как постепенно, проходя через степень оглашенных, принимались в Церковь уверовавшие во Христа. Разные степени покаяния отражены в 12-м правиле святого Григория Неокесарийского: «Плач бывает вне врат молитвенного храма, где стоя согрешивший должен просити входящих верующих, дабы они помолилися за него. Слушание бывает внутри врат в притворе, где грешник должен стояти до моления об оглашенных и тогда исходити. Ибо правило глаголет: слушав Писания и учение, да изженется и да не сподобится молитвы. Чин припадающих есть, когда кающийся, стоя внутри врат храма, исходит вместе с оглашенными. А чин купно стоящих есть, когда кающийся стоит купно с верными и не исходит с оглашенными. Конечное же есть причастие святых таин».

Из текста этого правила видно, что существовало четыре ступени покаяния, которые последовательно проходил кающийся грешник. Находящиеся на первой ступени именовались плачущими. Они не допускались внутрь храма, но, стоя вне Церкви, с плачем сокрушались о своих грехах и умоляли входивших в храм помолиться о них. Вторая ступень – слушающие. Это те, кто, стоя в притворе, слушали Священное Писание и проповедь, а затем перед началом таинства Евхаристии покидал храм вместе с оглашенными. Принадлежащие к третьей ступени именовались припадающими, или коленопреклоненными. Они могли стоять в храме и допускались до самого амвона. После удаления из церкви оглашенных и слушающих припадающие повергались ниц на землю, и епископ читал над ними молитвы, возлагая на них руки, после чего и они покидали храм. И, наконец, находившиеся на четвертой ступени купно стоящие, или вместе стоящие, могли оставаться в храме до конца литургии, но не допускались до чаши и к принесению жертвенных даров в храм. Пройдя все ступени покаяния, раскаявшиеся грешники принимались в церковное общение.

Ввиду умножения случаев отречения в гонения Деция и Валериана, а также совершения христианами иных грехов, Церковь особое внимание стала уделять дисциплинарным темам. С этим связано составление такой книги, как «Правила святых апостолов». Первое вполне ясное упоминание об этом сборнике встречается в постановлении Константинопольского Собора 394 года. В церковно-исторической литературе немало внимания уделено тому обстоятельству, что некоторые Апостольские правила обнаруживают сходство с правилами Антиохийского Собора, состоявшегося в середине IV века. В связи с этим большинство западных ученых нашего времени и некоторые русские авторы склоняются к выводу, что заимствования внесены в «Правила святых апостолов» из канонов Антиохийского Собора. Но, сравнивая «Правила святых апостолов» с канонами Антиохийского Собора, можно обнаружить, что, во-первых, в 3, 21, 23-м правилах Антиохийского Собора есть ссылки на прежние постановления, а по содержанию этим канонам соответствуют 14, 15 и 76-е Апостольские правила, в то время как в «Правилах святых апостолов» даны ссылки лишь на Священное Писание; во-вторых, правила Антиохийского Собора подробнее, обстоятельнее Апостольских, что тоже говорит об их более позднем происхождении. Наконец самое главное: Апостольские правила исходят из иного и более древнего церковного устройства, чем каноны Антиохийского Собора. Так, при большом сходстве содержания 34-го Апостольского правила и 9-го правила Антиохийского Собора, обращает на себя внимание следующее: Апостольское правило говорит о разграничении церковных областей по этническому принципу, разумеется связанному с территориальным: «Епископам всякаго народа подобает знати первых в них»; а 9-е правило Антиохийского Собора исходит из существования митрополичьих округов, соответствующих административному делению империи на провинции, введенному в начале IV века при Диоклетиане. Поэтому первый епископ в 9-м правиле Антиохийского Собора именуется митрополитом. Доказательством укорененности «Правил» в апостольском предании является их полное согласие с учением Нового Завета. Некоторые правила обнаруживают близкое совпадение с самим текстом Священного Писания. Об апостольском авторитете «Правил» говорит их соответствие нормам церковной жизни первых веков.

Признание за «Правилами» апостольского авторитета, однако, не равносильно усвоению апостолам самого текста правил. В средневековье, особенно на Западе, апостолы действительно считались их авторами. Еще в XVI веке, после выхода «Магдебургских центурий», в которых высказано было сомнение в апостольском происхождении «Правил», Турриан пытался доказать, что они изданы на Апостольском Соборе в Иерусалиме. Но внимательное изучение их содержания и текста, наконец осознание того обстоятельства, что если бы Древняя Церковь признавала эти «Правила» апостольским писанием, то они были бы включены в Новозаветный канон, приводят к выводу, что эти «Правила» не были написаны или продиктованы апостолами. Однако, как корректно замечает епископ Никодим (Милаш), «они получили свое начало от апостольского предания и через устную передачу сохранились между апостольскими преемниками; в силу же явившихся церковных потребностей они были собраны еще до I Никейского Вселенского Собора неизвестным благочестивым человеком, который назвал их канонами апостольскими, чтобы показать этим, что они путем предания получили свое начало от самих апостолов»[18].

С «Правилами святых апостолов» тесно связан еще один древний сборник – «Апостольские постановления». Причем «Постановления» появились раньше «Правил», поскольку они упомянуты в последнем, 85-м правиле. Первые шесть книг «Апостольских постановлений» совпадают с «Дидаскалией», текст которой, однако, подвергся в новом сборнике значительной переработке. 7-я книга «Постановлений» близка по содержанию к «Дидахи», 8-я книга носит по преимуществу церковно-правовой характер и содержит ряд изреченных от лица каждого из 12 апостолов правил о рукоположении клириков, об их правах и обязанностях и о церковной дисциплине. Эта книга имеет особое название – «Постановления святых апостолов о рукоположениях». Фикция апостольского происхождения выражена здесь в весьма притязательной форме: каждый апостол представлен говорящим от своего имени в первом лице: «Первым говорю я, Петр. Во епископа рукополагать, как в предыдущем все мы вместе постановили, того, кто беспорочен во всем, избран всем народом как наилучший…»; «И я, Иаков Алфеев, постановляю об исповедниках. Исповедник не рукополагается, ибо исповедание есть дело воли и терпения, но он достоин великой чести»[19]. Трулльский Собор (691) отверг «Апостольские постановления» как книгу, поврежденную еретиками. Тем не менее, отрывки из 8-й книги «Апостольских постановлений» и после Трулльского Собора продолжали включаться в греческие церковно-правовые сборники. Ничего еретического в этих псевдоапостольских канонах нет, но, по строгому смыслу 2-го правила Трулльского Собора, они не имеют юридической силы в Церкви.

«Апостольские постановления» особенно ценны как исторический источник, потому что содержат в себе верную картину церковной жизни и богослужения первых столетий. Из этой книги видно, что таинство Евхаристии в каждой общине непременно совершалось в воскресный день. Помимо анафоры, чин литургии включал в себя чтение Священного Писания. «Апостольские постановления» предписывают совершать таинство Преложения на вине и хлебе в день его выпечки. Как в «Дидахи» и в «Дидаскалии», «Апостольские постановления» воспрещают приступать к таинству христианину, не примирившемуся со своим братом. В этом памятнике по отношению к Евхаристии употреблено выражение «антитипон» – «вместообраз царского тела Христова».

В относящемся также к середине III столетия памятнике «Апостольское предание» содержится полный текст анафоры, который из употребляемых ныне евхаристических молитв особенно близок к анафоре Эфиопской Церкви. В этом же памятнике приведены чины крещения и епископской хиротонии.

(Продолжение следует.)

[1] Евсевий Памфил. Церковная история. М., 1993. С. 230.

[2] Там же. С. 230–231.

[3] Там же. С. 234.

[4] Там же. С. 233.

[5] Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви. М., 1994. Т. 2. С. 119.

[6] Там же. С. 119.

[7] Цит. по: Там же. С. 376.

[8] Киприан Карфагенский. Творения. Киев, 1891. Ч. 1. С. 350.

[9] Там же. С. 353, 355.

[10] Там же. С. 362–363.

[11] Киприан Карфагенский. Творения. Ч. 2. С. 181.

[12] Киприан Карфагенский. Творения. Ч. 1. С. 347.

[13] Настольная книга священнослужителей. Т. 3. М., 1979. С. 698.

[14] Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви. Т. 2. С. 130.

[15] Там же. С. 128.

[16] Цит. по: Лебедев А.П. Эпоха гонений на христиан. М., 1994. С. 128–129.

[17] Болотов В.В. Лекции по истории Древней Церкви. Т. 2. С. 128–129.

[18] Никодим (Милаш), епископ Далматинский. Правила Православной Церкви с толкованиями. Издание Троице-Сергиевой лавры, 1996. Т. 1. С. 89.

[19] Постановления апостольские. Казань, 1864. С. 254, 286.