Свято-Покровський Голосіївський монастир

       
        Легко ли построить храм? Легко ли построить несколько храмов? Легко ли сделать эти храмы центром не просто церковной – всей городской жизни? Легко ли, когда тебе самому трудно, не отказывать в помощи другим? Пример того, как превратить социальную работу или обучение живописи в миссию, – в деятельности прихода храма великомученика и целителя Пантелеимона в подмосковном Жуковском. Давно нет ничего удивительного, что при том или ином храме работает сестричество или открыт музей, есть собственный детский сад или богадельня. Но когда все это и многое другое действует на одном приходе, хочется удивиться и узнать, как же все это так хорошо работает.
Врачуя тело и душу
       
        Этот храм в Жуковском и окрестностях называют «больничным». Будь он построен лет 100 назад, это было бы понятно: тут, действительно, была некогда больница, точнее – народная лечебница. Идея принадлежала супругам Телешовым: известному писателю Николаю Дмитриевичу Телешову и его жене, Елене Андреевне. Телешовы были известны своей общественной деятельностью: Николай Дмитриевич возглавлял кассу взаимопомощи литераторов и ученых, основал первую в России сельскую гимназию для рабочих и крестьян. Губернские власти сначала отнеслись к проекту построить лечебницу скептически, но все же, благодаря вмешательству внука Пушкина, Александра Александровича, в то время занимавшего должность мирового посредника в Бронницком уезде, к 1914 году были возведены первые больничные здания, в том числе и то самое, которое много лет спустя станет первым храмом на этой территории. В Первую мировую здесь был госпиталь для раненых, после – земская больница, обслуживавшая все прилегающие села и поселки. В конце 1960-х больницу хотели закрыть, чтобы освободить место под строительство многоэтажного дома, но потомки меценатов отстояли ее, и еще три десятилетия здесь велся прием больных. В конце 1990-х история больницы завершилась: ее закрыли окончательно –… и началась вновь совсем в другом качестве. Теперь здесь не часовня при больничном комплексе, а амбулатория – при храмовом. Первый и главный храм за этой оградой посвящен святому врачевателю – великомученику Пантелеимону. И сейчас в этом историческом месте лечится в первую очередь душа, а потом тело.

Протоиерей Николай Струков здесь уже почти 17 лет. Когда владыка Ювеналий, митрополит Крутицкий и Коломенский, благословил отца Николая окормлять еще не закрытую Быковскую участковую больницу, здание будущего храма, бывшего физиотерапевтического корпуса, и зданием-то назвать было трудно: стены обгорели, потолок худой, везде завалы.

– Я тогда залепил потолок ватманом, прикрепил канцелярскими кнопками на стены листы бумаги – и вот в такой обстановке и прошло первое богослужение, – вспоминает отец Николай.

Алтаря тогда еще не было – батюшка служил на улице; а первые прихожане ютились в маленькой комнатенке. Алтарь, приделы были пристроены позже, как позже был постепенно достроен-пристроен-надстроен и весь храм.

В 2000 году в храме великомученика и целителя Пантелеимона праздновалась первая Пасха. И тогда уже храм не вмещал всех прихожан. В этом же году администрация Жуковского выделила 1,5 гектара земли на возведение православного историко-культурного центра. Сейчас на огромной территории высится храм Преображения – воскресные службы проходят в нем, построен храм-крестильня Иверской иконы Божией Матери. Также к приходу относится и восстанавливающийся сейчас храм Рождества Иоанна Предтечи на окраине города. Жители Жуковского давно привыкли, что отец Николай строит храмы.

– Священник я молодой – только 20 лет, а сам старый – мне уже 70, – шутит отец Николай. – Кем только не был: и строителем, и архитектором, и химиком! Даже учился в аспирантуре Финансово-экономического института. Все это мне теперь помогает.

– Вот смотрите: это – наша маленькая территория, а это – город, – батюшка, как бывший инженер, любит объяснять, рисуя схемы. – Вдруг на этой стороне вырубится электричество? А мы сделали так, чтобы электроэнергия поступала с двух сторон – двойной источник питания. Так делают крупные промышленные оборонные предприятия. Мало того, даже если во всем городе нет электричества (куда как актуально, если вспомнить новогодний энергетический коллапс. – Д.Д.), нас спасает собственный генератор. У нас даже бомбоубежище есть, по секрету. Нас как раньше учили? Делать на века, надежно и не за деньги работать.

«Не за деньги» для прихожан откуда-то появились на приходе музеи, мастерские народного творчества, детский сад, школа с этнокультурным компонентом, газета, благотворительная трапезная, амбулатория, сестричество, группа реабилитации алко- и наркозависимых… И намечено место под строительство богадельни.

Музей – дорога к храму

Как почетного гостя, первым делом меня ведут в музеи. На территории прихода их целых четыре. Музей русского быта и народного творчества – самый пополняемый. Экспонаты делаются тут же: здесь и роспись по дереву, и вышивка, и кружевоплетение, и куклы, и картины из лоскутков, и даже ткачество.

– Принимаем детей от 4 до 80 лет, вы тоже приходите, – настаивает батюшка, попутно знакомя с мастерами и показывая всю эту пеструю русскую красоту. Сам же ищет глазами любимую куклу, одетую в военную форму.

– Мы все собираем для этого музея: старинные доски, прялки, ткацкие станки, стулья – мы их сами реставрируем, – показывает батюшка внушительную коллекцию предметов быта и орудий промыслов. – От меня в этой коллекции – самовары. Когда-то я собирал их, думал: будет сто – сделаю выставку… Но однажды увидел репортаж по ТВ: кто-то меня опередил.

Идем дальше. Точнее, почти бежим – по-другому с деятельным отцом Николаем не получается. Музей, посвященный Великой Отечественной войне, тоже собран силами прихожан: кто-то принес немецкую трофейную карту, кто-то – финскую обувь, а еще наши винтовки, книги, плакаты, газеты военных лет.

– Прихожане где-то достали эти плакаты, а стенд оформили дети. Мы к ветеранам и домой ходим вместе с детьми, стараемся навещать не только под праздник, но в течение всего года, – рассказывает батюшка. – Вот, одна разведчица дала детям интервью, мы его напечатали.

Бежим-летим в музей авиации. Отец Николай знаком со многими летчиками и спасателями МЧС, его часто приглашают освятить самолет, помолиться перед полетами. Среди книг о летчиках и истории авиации одна любопытная фотография: на ней –будущий патриарх Кирилл.

Наконец главная гордость этого прямо-таки музейного комплекса – историко-археологический кабинет.

– Мне приходится по три раза на дню сюда ходить: всем гостям показываю сначала музей, а потом уже храмы, – объясняет батюшка.

Именно про этот зал он говорит: «Музей – дорога к храму». Вместе с директором, своей помощницей Натальей Богословской, они выстроили его как наглядную проповедь – о России и ее пути в XX веке. Поэтому здесь – портрет и даже личные вещи святого праведного отца Иоанна Кронштадтского, материалы о царской семье, книги священномученика митрополита Серафима (Чичагова), благодаря которому был прославлен другой Серафим – великий дивеевский старец. Писатель, композитор, художник, ученый, военный, священномученик Серафим (Чичагов) был связан с этим краем – жил неподалеку от Жуковского, служа в Троицком храме поселка Удельная.

– У нас есть свои местные святые; их жизнь и смерть – и есть исполнение пророчеств отца Иоанна Кронштадтского, – проводит экскурсию Наталья Богословская. – Прославленные в 2000-х святые – священник и служащие храма Рождества Иоанна Предтечи. Это отдельная история. В 1930-е священник Петр Озерецковский, псаломщик Димитрий Ильинский и ключница храма Ольга Евдокимова долгое время сопротивлялись закрытию своего храма в селе Новорождествено. Отца Петра расстреляли, Димитрий и Ольга погибли в лагерях. Вот, как наглядное свидетельство, журнал Бутовского полигона с графиком каждодневных расстрелов, когда, как известно, погибали по нескольку сотен человек. В 1950-х при постройке летной полосы ЛИИ (Летно-исследовательского института имени М.М. Громова. – Д.Д.) храм взорвали, а жителей села обязали переехать на другой берег Москвы-реки вместе со своими домами. Сейчас такого населенного пункта, как Новорождествено, нет, но храм вновь стоит на этом месте. Пока деревянный, в котором несколько раз в год совершаются службы. В проекте – макет его в музее – возрождение двухэтажного каменного.

– К батюшке не раз подходили люди, бывшие жители того села, рассказывали, что кому-то умершие родные во сне говорят: мол, надо возрождать храм, – вспоминает Наталья, кстати, сама внучка другого новорождественского священника, отца Феодора Богословского. – Отец Николай поехал на то место с одним приятелем, начали копать. Копнут – монета, копнут – керамика, а еще раз копнули – и докопались до пола той старой, взорванной церкви. Потом нашли алтарь, солею.

С 1998 года храм Рождества Иоанна Предтечи возрождается на своем месте. Хотя он расположен в нескольких километрах от храмового комплекса, относится к приходу. Построены деревянное здание церкви, часовенка, историко-археологическая избушка, дома для строителей, трапезная и даже большой дом для паломников.

Во все музеи комплекса, особенно в последний, приходят не только верующие, но и группы школьников и студентов училищ – провести выездной урок, заходят горожане, и часто первое знакомство с православной историей страны и края становится встречей с верой. Но музей – лишь одна дорога к храму. Есть и другие.

Когда идти больше некуда

В Жуковском знают: в этот приход можно всегда обратиться за помощью. Почти любой. Многодетные семьи через социального работника обмениваются колясками и кроватками, неимущим раздают продукты, а обосновавшиеся здесь строители из бывших стран Союза приходят за теплой одеждой.

– Во время летних пожаров у нас был просто вал того, что люди отдавали, я еле справлялась, – рассказывает социальный работник Валентина Еремеева. – Мы поражались, что новых вещей очень много. Сами не ожидали, что столько людей откликнется.

Да и в обычные дни, если у кого-то есть что-то лишнее, то несут это, как правило, в храм. И простые люди, и директора фирм. Из прихода это уже распределяется – горожанам или учреждениям: храм опекает школу-интернат, коррекционную школу, центр реабилитации инвалидов. Приход помогает одному жуковскому фонду и больничному отделению, где лежат дети-отказники.

– Часто обратившиеся к нам за помощью люди потом приходят в храм. Я видела это не раз, – говорит Валентина Константиновна.

Еще чаще это наблюдает Артем Нечаев, руководитель так называемой группы самопомощи для тех, кто страдает от алкогольной или наркотической зависимости, а также для родных этих людей.

– Можно так сказать: наша программа – это знаменитая «12 шагов», только в православном прочтении, – говорит Артем. – Мы называемся «Группа выздоровления» – этому названию и люди больше доверяют. Кто-то потом, после нескольких занятий, приходит на исповедь. Но мы стараемся не давить, не втаскивать в церковную ограду, богословских бесед не ведем. Кстати, к нам даже мусульмане ходят: вдали от родины они почему-то подвержены этому недугу. Люди сами делают свой выбор, понимая, что не случайно мы находимся на территории храма, все-таки высшая сила волей-неволей ассоциируется у них с Богом.

– У меня по алкогольной зависимости больше статистики, чем у любого медучреждения, – говорит отец Николай. – Сколько их на исповедь приходит! Мы обязательно должны этим заниматься, раз видим, что многие страдают. Как говорит патриарх, если не мы, то за дело возьмутся сектанты. Только у сектантов это будет за деньги, а у нас – бесплатно.

Хоть и бесплатно, но так хорошо, что за помощью, к примеру, к приходским врачам в ту самую амбулаторию стекаются многие горожане. Здесь по нескольку раз в неделю принимают травматолог, эндокринолог, терапевт, есть дежурная медсестра, малообеспеченным дают лекарства и средства гигиены. Амбулатория – пример того, что социальная работа полезна не только тем, кто нуждается в помощи.

– Валентина Владимировна, первый и теперь главный врач нашей амбулатории, пришла как-то ко мне что-то спросить, совсем по-другому поводу, – вспоминает отец Николай. – Из разговора я вдруг понял, что ей нужно чувствовать себя кому-то необходимой, и предложил служить на приходе. Она согласилась, даже на первых порах от рвения захотела уволиться с работы, но я ее убедил, что не стоит. Она и сейчас такая же ревностная – с личным временем вообще не считается. Были прихожане-врачи, которые как-то хотели прилепиться к нашему храму, что-то сделать, вот и оказалось, что они нужны здесь как раз в качестве профессионалов.

Теперь батюшка ищет тех, кто мог бы в будущем поработать в богадельне, которая только строится. Весной должны начать рыть котлован и составлять окончательную смету. По плану, рассчитана она будет на 15 человек.

– Считается, что это очень много. Я вот видел большую статью в подмосковной газете: в одном городе 15 лет делали богадельню и наконец открыли ее. Ищу-ищу глазами, на сколько же человек, – оказывается, всего на трех! Но и то трудно, я это знаю. Так что 15 – немало. А мы хотим предусмотреть еще и возможность расширения до 25. Кто-то попросит разместить своих родных на месяц, кто-то на квартал, кто-то на полгода, кто-то на год – больше вряд ли сможем. Правда, пока еще никого не нашлось, кто бы нам помог в возведении самой богадельни.

Но опыт всего предыдущего строительства свидетельствует: средства на возведение храмов и открытие всех учреждений, как правило, находятся. С Божией помощью, с миру по нитке, от каждого прихожанина по чуть-чуть… Батюшка после каждой литургии просто объявляет, что храму нужно то-то и то-то…

– Еще надеемся на помощь со стороны властей. Может, начнет наконец государство помогать тем, кто действительно делает? – размышляет отец Николай. – С другой стороны, мы стараемся все сделать самостоятельно. А то знаете, как бывает? Дадут копейку, а на рубль проверка.

Что местные власти все-таки помогают приходу, понимаешь, хотя бы поглядев на обширную территорию комплекса. Да и первые лица города здесь частые гости и к просьбам отца Николая относятся с пониманием.

Но при этом показательно, что приход сам ощутимо помогает местной администрации. Социальные службы города нередко обращаются к отцу Николаю с просьбой оказать помощь своим подопечным продуктами или прислать сиделку из патронажной службы храма. Отец Николай не отказывает, лишь бы самих сестер хватило на всех нуждающихся в их заботе.

– Мы, что можем, делаем; схемы – разные, – батюшка вновь с карандашом. – Одному нужна сиделка раз в неделю, другому – раз в день, третьему – три раза в день, четвертому – с утра до вечера, пока не придут родные. Мы работаем бесплатно, хотя нас никто не финансирует. Родственники могут нам заплатить, но не в оплате дело; мы не назначаем цену, вознаградить – это уже желание людей. Честно скажу: хоть, допустим, в протестантских церквях и организациях все это заложено в финансирование, но наш уход, тем не менее, лучше: православный человек, наверное, более аккуратен, заботлив.

Слова отца Николая доказывает наплыв желающих: пока всего лишь десять патронажных сестер разрываются на десятки больных, а просьб становится все больше и больше.

Приходская социальная работа заслужила себе доверие и на экспертном уровне. Например, не так давно на базе прихода было проведено общегородское совещание с участием педагогов, врачей и первых лиц города, посвященное проблеме употребления наркотиков школьниками. Как и следовало ожидать, находящейся внутри церковной ограды школе № 15 в статистическом отчете не оказалось – наркотикам там как-то неоткуда взяться.

Русский национальный дух в образовании

Эта школа – еще одно направление в разнообразной деятельности прихода. Отец Николай построил ее, получил все лицензии, разрешения и… подарил городу – содержать дорого. Школа – в ведении отдела образования и под опекой прихода. Потому в ее программу внедрен так называемый русский этнокультурный компонент. Многие ребята попадают в школу из прогимназии, также находящейся в ведении прихода.

Все это выросло из обычной воскресной школы, так же, как и художественная студия «Благовест». Руководят студией профессиональные художники и искусствоведы; дети занимаются по программе художественной школы, многие потом поступают в художественные училища. За девять лет существования – более 80 выставок, большей частью в Москве, участие в конкурсах и фестивалях. Но главное – это тот смысл, который вложен в занятия: не просто провести время и не просто научиться рисовать.

– Мы не идем по такому пути, когда дети рисуют, что хотят, – объясняет педагог Алевтина Ивановна Сорокина. – И в то же время они рисуют то, что они понимают. Знаете, есть такой взгляд на обучение ребенка рисованию, когда он должен обязательно рисовать что-то современное. Но для него это непонятно, он этим не живет, неестественно для него рисовать футбольных фанатов или очереди в магазинах. Дети раннего возраста мыслят большими локальными пятнами, они рисуют отношение к миру и свой внутренний мир, а мы должны помочь им понять все это.

Воспитанники студии рисуют православное отношение к миру, помня о том, что человек – образ Божий.

– Мы их учим, что лицо, особенно глаза, должны быть выписаны с особой благоговейностью, – говорит Алевтина Ивановна.

И действительно, с детских рисунков смотрят удивительные даже не лица – лики.

– Вот рисунок одной маленькой девочки. Я спрашиваю ее: что это? – продолжает Алевтина Ивановна. – И слышу ответ: это Дмитрий Донской с Богом разговаривает. Откуда это у нее? Она даже руки у святого написала так, как на иконе, хотя мы младшим детям такого еще не объясняли.

Но, возможно, был какой-то другой разговор, дающий пищу для размышления: беседы – важная часть занятий.

– Мы используем метод сократических бесед, и урок оказывается не «натаскиванием», не зазубриванием готовых ответов, а сотворчеством, сопереживанием, постоянным изумлением и открытием.

Ребята слушают классическую музыку, изучают творчество русских художников, особенно тех, кто в своей живописи стремился выразить именно национальный дух: Васнецова, Сурикова, Нестерова, Левитана; узнают эпизоды истории, связанные с русскими святыми и национальными святынями. Летом ребята выезжают в старинные русские города, изучают архитектурные памятники, иконы, делают копии фресок. Кстати, к очередной годовщине Победы студия устроила выставку на приходе, работы которой показали войну с несколько неожиданной точки зрения: на картинах – разрушенные и взорванные святыни Великого Новгорода.

В студии учатся дети не только из православных семей. И через детей приходят к Богу и родители: начинают ездить с детьми в поездки, крестятся, венчаются.

– Дети создают другую среду в своих семьях, – говорит Алевтина Ивановна. – Наш духовник нам так и говорит: «Если хоть один посредством этих занятий спасется, слава Богу». Я бы даже сказала, что мы не изобразительным искусством занимаемся, мы просто в зрительной форме учимся выразить молитву, выразить восхищение перед красотой созданного Богом мира. И дети это понимают больше, чем взрослые. А взрослые у них учатся.

Прием круглосуточно

Здесь все время ощущение, что тебя давно ждут, что сам настоятель соскучился и рад безмерно, что ты пришел.

– У нас приход – многонациональный, – с гордостью говорит отец Николай. – Например, в храме у нас и армяне, и украинцы, и азербайджанец, и татарин, и белорус, и евреи. Вот два дня назад повенчали бывшую мусульманку с православным, перед этим она крестилась – стала Иларией – в честь Иларии Римской.

– Здрасьте, я Валентину ищу – посоветоваться хотела; мне рэнген нужен, дети на кость наступили. – В доказательство только что сказанных батюшкиных слов в дверь просовывается восточная красавица. Валентина, то есть Валентина Владимировна Старухина, врач городской поликлиники, – главный врач в приходской амбулатории.

Батюшка подробно расспрашивает узбечку Надю о жалобах, перезванивает Валентине, договаривается о том, что Надя сейчас к ней подойдет.

– Как твои сестрички? – спрашивает.

– Еще не устроились на работу, вам они всегда привет передают.

– Зайди-ка потом, я им подарков передам, – говорит батюшка на прощание.

Батюшкина келья закрывается разве что на короткие ночные часы; он даже часто остается ночевать здесь, когда какая-нибудь встреча, беседа или просто дела затягиваются до полуночи. И помощь его часто бывает не только духовная. Если отец Николай видит, что у человека трудная ситуация, то набирает номер – и человека берут на какое-нибудь городское предприятие или в учреждение на работу, а в иных случаях находит ему применение и на самом приходе, где всегда нужны плотники и столяры, электрики и повара. Оправдывая название храма – «больничный», сам отец Николай, как и подобает священнику, занимается духовным врачеванием.

– Батюшка, можно к вам? У меня тут несколько вопросов, – заходит тут же одна из прихожанок.

Отец Николай возражать словно не смеет:

– Я разве тут начальник? Я всего лишь служу.

– Вот, врач говорит, что я неправильно питаюсь, но как же соблюдать посты? Рекомендует есть мясо и рыбу. А священники говорят: не просите послаблений, не слушайте врачей! А как же их не слушать? Сам же Господь врачей благословляет.

– Вот пост: линия, – батюшка вновь переходит к своим любимым схемам. – Эта часть – духовная, эта – физическая, а вот еще малюсенькая – это еда. Под постом все только еду подразумевают, а она 5 процентов из 100 занимает, если можно так рассчитать. Что толку, если не съем два бутерброда, а на человека сорвусь? Это все равно что прийти на исповедь, назвать полторы тысячи своих грехов, а покаяния как не было, так и нет. Вы поймите: у каждого в духовном смысле свое лечение, так же, как и в физическом. К врачу приходят три человека, и одному он прописывает таблетку, другому – путевку на курорт, а третьего срочно кладет на стол. Так и в духовной жизни: нельзя всем одинаково говорить: «Постись!» – когда кому-нибудь обязательно нужно на ночь стакан кефира, иначе в больницу можно попасть, а не в церковь.

Только расстался с женщиной – телефонный звонок. Опять просят совета.

– Не надо ходить к таким целителям! Боитесь сглаза, зла? Когда мы боимся всяких людей, которые якобы могут нам что-то сделать, мы их поднимаем выше Бога. Разве можно? Ведь Господь попускает нам и скорби, и счастье, полезно нам немножко и поскорбеть, надо укрепиться в вере. Одна? Как вы можете быть одна, если вы с Богом, если вы верите? Бог есть любовь, и от нас Он требует только одного – любви. Он говорит: отдайте свои болезни! – а мы ждем, когда они укоренятся до такой степени, что их нельзя будет выжечь даже лазерным лучом! Мы затягиваем исповедь и покаяние, затягиваем излечение от болезни – от греха. Так что надо смириться, на себя обратить внимание, не думать, что кто-то вам хочет плохо сделать; надо подумать о том, что вы делаете плохого. Не переживайте, я к вашим услугам: приходите, звоните… С Богом!

Вновь приготовилась задать вопрос, но снова открывается дверь, да и вопрос потом отпадает сам собой.

– Батюшка, здравствуйте! Когда можно вам грехи рассказать?

– С 6 утра до 11 вечера – 365 дней в году, пока не упаду.

– Правда? Спасибо!

Теперь понятно, почему отца Николая в городе так любят. На требы, где, казалось бы, неважно, какого пригласить священника, зовут его. Он с радостью – лишь бы иметь возможность лишний раз сказать о Боге.

– Когда освящаю какое-нибудь учреждение, говорю, чтобы были обязательно все сотрудники, – поясняет батюшка. – Потом беседуем за чашкой чая, люди задают вопросы, а потом уже приходят на исповедь, венчаются, дом освящают. После общения со священником все по-другому воспринимается, чем если бы я просто совершил чин и ушел. Как-то одна женщина попросила меня квартиру освятить, я ей говорю: чтобы были вместе с мужем. Она: «Нет, батюшка, что вы! Если он узнает, он и вас, и меня побьет». Я говорю: «Ничего страшного, пусть обязательно будет». Прихожу – муж меня зовет в отдельную комнату: давай, мол, поговорим. Поговорили. Через 20 минут открывает дверь: «Жена! Я давно говорил: надо священника пригласить! Нужно обязательно, чтобы семья в церковь ходила – если семья укрепится, укрепится и государство».

Последние слова произнесены уже на ходу, точнее – на бегу: батюшку опять вызывают – в соседней церкви не оказалось священника, чтобы совершить отпевание. Отец Николай спешит к тем, кто его ждет.