«Образ благонравия, серьезности и чистоты»
Беседа с Майей Прозоровской, внучатой племянницей святителя Луки (Войно-Ясенецкого)
«Образ благонравия, серьезности и чистоты», – такие слова нашел почти 60 лет назад архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) для характеристики внучатой племянницы – юной Майи, в крещении Марии, Прозоровской, 15 лет прожившей в доме своего великого дедушки. Майя Дмитриевна Прозоровская – наш сегодняшний собеседник.
– Майя Дмитриевна, расскажите, пожалуйста, как встречали Рождество в доме святителя Луки?
– Конечно, предварялся праздник строжайшим постом, который владыка соблюдал неукоснительно даже в последние годы своей жизни, когда у него оставалось совсем мало физических сил. Не позволял себе никакого послабления, как его ни уговаривали. Празднование Нового года не признавал: на последнюю неделю перед Рождеством выпадает самый строгий пост. Праздничное Рождественское богослужение совершал в Свято-Троицком соборе Симферополя, где находилась его кафедра, соблюдая все предписания церковных канонов и богослужебного Устава. Произносил свои замечательные проповеди. И для нас, его домашних, как и для него, главным в празднике всегда была молитва. А каких-то особенных праздничных застолий у нас в доме не было. Владыка не признавал никаких излишеств. Все денежные средства, которыми располагал, тратил на дела благотворительности. Он поддерживал очень многих людей. Это общеизвестно. Когда в Симферопольском женском Свято-Троицком монастыре, где пребывают сегодня его честные мощи, создавался музей святителя Луки, я передала туда среди других вещей, которые у нас сохранились, целую стопку корешков квитанций денежных переводов, рассылавшихся от его имени в разные уголки Советского Союза.
– А о своем детстве, елке, рождественских подарках святитель вам когда-нибудь рассказывал?
– Нет, никогда. И знаете, я думаю, что в семье его родителей тоже не устраивали пышных праздников. Моя мама, Вера Владимировна, дочь старшего брата святителя Луки, воспитывалась в семье дедушки и бабушки Войно-Ясенецких. По ее воспоминаниям о дореволюционной жизни, они жили в просторном 12-комнатном доме, дедушка Феликс Станиславович очень хорошо зарабатывал – приносил домой толстые пачки червонцев. А распоряжалась всем в доме бабушка, Мария Дмитриевна, очень властная по характеру. Благотворительностью она занималась постоянно, а в большие праздники под ее руководством снаряжались целые подводы, развозившие все необходимое тем, кто нуждался. О елках мама тоже ничего не рассказывала. Может быть, их в доме не устраивали, а может быть, просто не хотела меня волновать. Ведь в моей детской памяти осталось очень грустное воспоминание о елке…
Семья моего дедушки Владимира Феликсовича Войно-Ясенецкого жила в Черкассах, где и вышла замуж мама и родилась я. Папа был советским специалистом, директором банка, и его переводили с одного места на другое. Какое-то время мы жили в Лозовой Харьковской области, а в 1936 году переехали в райцентр Лохвица Полтавской области, где нам дали шикарную квартиру. Наступал новый 1937 год, в доме стояла большая украшенная елка. И тут пришли военные люди и забрали папу. Больше мы его никогда не видели. Нашу квартиру опечатали, и, поскольку вся обстановка в ней была казенная, мы оказались на улице лишь с какими-то личными вещами. Помню, среди них на высокое крыльцо выставили две большие банки варенья из смородины, с широкими горлышками, – сейчас такие не выпускают. Мама оставила меня, 6-летнюю, сторожить вещи, а сама побежала искать какой-нибудь приют. Ее не было долго: от членов семей «врагов народа» все шарахались. Конечно, за банками я не углядела, они упали с крыльца и разбились. Помню, как растекались красные ягоды смородины по белому снегу… В конце концов над нами сжалилась жившая напротив бабушка, мы немного пожили у нее, потом приютил один добрый старичок. И начались наши скитания с одной частной квартиры на другую.
– Так вы и встретили Рождество Христово 1937 года…
– Да, и, считайте, не видели праздников еще долгих десять лет. Специальности у мамы не было: в свое время она окончила гимназию и после нигде не работала. Еле смогла устроиться на заводик по производству сладкой воды, мыла там бутылки. В Лохвице мы пережили войну и фашистскую оккупацию. В войну маме с соседками приходилось за десятки километров ходить выменивать еще остававшиеся вещи на еду. После того как нас освободили от немцев, тяжело и много работала. Поварихой, сторожем… Подарки к праздникам? Новые валенки купили – и это такой подарок!..
И вот в 1945 году мы получили открытку от разыскавшего нас владыки Луки. Он писал, что служит в Тамбовской епархии.
– И позвал вас к себе?
– Нет, в Тамбов ему некуда было нас брать. Он забрал нас к себе, как только его перевели в Симферополь. Мы приехали в Крым 27 июля 1946 года (мне было 16 лет, маме – 46) и прожили рядом с нашим дорогим «дядечкой» 15 последних лет его жизни. Мама полностью посвятила себя устройству быта владыки. Жили скромно, но это были такие прекрасные годы. Здесь я окончила школу, потом педагогический институт. По благословению владыки вышла замуж за Евгения Тума, тоже сына репрессированного. Святитель еще успел увидеть и благословить моего маленького сына Володю. Я работала учительницей английского языка в школе, последние десять лет перед пенсией – в симферопольской 20-й, которая стала теперь Таврической гимназией с углубленным изучением православной культуры Крыма. Вырастили мы с мужем сына. Сейчас живу вместе со взрослой внучкой, своей тезкой Майей. В крещении она тоже Мария.
– А до получения той памятной открытки вы что-нибудь слышали от мамы о святителе Луке?
– Слышала, и много слышала: наши семьи постоянно, как могли, поддерживали между собой родственные связи. Мой дедушка, мамин отец, помогал детям владыки, когда тот был в тюрьмах и ссылках, они подолгу жили в его семье в Черкассах. Его и владыки младший брат Павел с женой и дочкой постоянно жили во флигеле дедушкиного двора.
А святитель Лука в 1947 году позвал к себе в Крым живших под Киевом дочь Павла с двумя ее сыновьями, чтобы не погибли от голода. И мы ютились в одной комнате: их трое и я с мамой. Часто приезжала сестра владыки, тоже из-под Киева, и все как-то помещались. В тесноте да не в обиде. Войно-Ясенецкие всегда старались держаться вместе – и в беде, и в радости. Летом владыка снимал две небольшие комнатки в Алуште у одного слепого старичка. И, бывало, туда съезжалось до 15 человек родни.
– Майя Дмитриевна, я не буду спрашивать, как к вам относился святитель Лука, потому что его по-отечески нежная любовь и забота звучат в каждом слове, обращенном к вам и вашему сыну, его правнуку, в надписях на подаренных книгах и фотографиях. С вашего позволения, некоторые из них мы приведем ниже как послесловие к нашему с вами разговору.
И ответ на вопрос, как отмечался в доме святителя Луки праздник Рождества Христова, сам собой очень ясно сложился в ходе нашей с вами беседы – он отмечался молитвой и делами любви и милосердия.
– Совершенно верно. И вы, наверное, заметили, каким высоким духовным содержанием наполнены пожелания владыки. Он был человеком высочайшей культуры и бессребреником. Все устремления его были к горнему, и нас он хотел видеть такими же. В одном интервью у меня расспрашивали, какие подарки я получала от владыки. Это всегда были книги, и для меня они бесценны. А в материальном смысле… Мы были сыты, одеты. Чего же еще желать, а тем более просить?..
***
Майя Дмитриевна приносит чай на том самом подносе, на котором подавала чай святителю Луке ее мама. А пьем мы его, как говорит хозяйка, из самых красивых в доме чашек. Их ей подарила милая женщина, наша общая знакомая, которую, как выясняется, мы обе искренне любим, – Татьяна Андреевна Шевченко, председатель Общества православных врачей Крыма имени святителя Луки. Мир тесен и накануне Рождества Христова как-то особенно уютен и домашен. Об Обществе же имени святителя Луки нам обеим известно, что вместе с сестрами милосердия Свято-Троицкого монастыря под началом игумении Евсевии православные врачи изо дня в день и без лишних слов помогают бедным, больным и обездоленным, а в большие праздники, как некогда мама святителя Луки, снаряжают фургоны с подарками, стараясь, чтобы Христов праздник озарил своим тихим светом каждую больничную палату, каждую комнату, где живут старики и сироты.
Слова же святителя Луки, которые приводятся ниже, пусть станут благословением и наставлением и для всех нас.
«Внучке моей Марусе, которую люблю за доброе и чистое сердце, в день двадцатилетия ее юной жизни, во благословение на долгую и угодную Богу жизнь.
Архиепископ Лука
7.V.1950»
«Внучке моей Марусе в 21-й год рождения.
Читай, милая Маруся, об этих бедных людях, стоящих на низкой ступени человеческого достоинства, и жалей их. А сама стремись к тому высшему достоинству, к которому призывал нас Христос великим словом: ”Будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный”.
Чистотой, кротостью и любовью да сияет твое сердце пред людьми.
Архиепископ Лука
7 мая 1951 года».
| Икона Божией Матери Феодоровская | <-- | --> | Юлочка |
