Нужны ли нам церковные обряды, ведь Христос не служил литургию и не совершал крестное знамение. Откуда взялись все эти традиции и почему мы сегодня должны им следовать?
На днях мне в интернете попался популярный, или, как теперь говорят, вирусный, текст:
«Христос и Его ученики за всю Свою жизнь НИ РАЗУ
- НЕ совершали литургию в храме
- НЕ перекрещивались
- НЕ целовали иконы
- НЕ почитали мощи усопших «святых»
- НЕ ставили свечи в храме
- НЕ учили, что нужно поклоняться определенным «священным» реликвиям».
И так далее — список довольно длинный, и я не привожу его полностью, общая мысль понятна. Богатство православной обрядности — это что-то пустое и ненужное, даже противное первоначальному замыслу и желанию Господа Иисуса и первых учеников.
Поэтому совершать эти обряды — дело пустое и ненужное. Так ли это?
В Библии есть подробные описания обрядов
Конечно, Господь и апостолы едва ли практиковали православное благочестие, каким мы его знаем сейчас. Они принадлежали к иудейской культуре I века, и благочестивые обычаи, которых они придерживались, имели именно ветхозаветное, еврейское происхождение.
Но это благочестие носило ничуть не менее обрядовый, традиционный и общинный характер, чем православное.
В Библии мы находим подробные описания обрядов — то есть, по определению, «действий стереотипного характера, которым присуще символическое значение». Например, в центре ветхозаветной веры стоит празднование Пасхи — воспоминание Исхода (то есть выхода) еврейского народа из египетского рабства, и это празднование предполагает совершение четкой последовательности символических действий, каждое из которых передает определенное послание.
12-я глава книги Исход подробно описывает, в какие одежды надо облачиться, какую еду есть и какие действия совершать:
«И сказал Господь Моисею и Аарону в земле Египетской, говоря: месяц сей [да будет] у вас началом месяцев, первым [да] [будет] он у вас между месяцами года.
Скажите всему обществу Израилевых: в десятый [день] сего месяца пусть возьмут себе каждый одного агнца по семействам, по агнцу на семейство; а если семейство так мало, что не [съест] агнца, то пусть возьмет с соседом своим, ближайшим к дому своему, по числу душ: по той мере, сколько каждый съест, расчислитесь на агнца.
Агнец у вас должен быть без порока, мужеского пола, однолетний; возьмите его от овец, или от коз, и пусть он хранится у вас до четырнадцатого дня сего месяца: тогда пусть заколет его все собрание общества Израильского вечером, и пусть возьмут от крови [его] и помажут на обоих косяках и на перекладине дверей в домах, где будут есть его; пусть съедят мясо его в сию самую ночь, испеченное на огне; с пресным хлебом и с горькими [травами] пусть съедят его; не ешьте от него недопеченного, или сваренного в воде, но ешьте испеченное на огне, голову с ногами и внутренностями; не оставляйте от него до утра; но оставшееся от него до утра сожгите на огне.
Ешьте же его так: пусть будут чресла ваши препоясаны, обувь ваша на ногах ваших и посохи ваши в руках ваших, и ешьте его с поспешностью: это – Пасха Господня» (Исх. 12:1-11).
Люди совершали (а религиозные иудеи совершают до сих пор) тщательно разработанный ритуал, в ходе которого воспоминались и разъяснялись следующим поколениям события священной истории. Но это носило далеко не только образовательный характер — обряд функционировал в качестве своего рода мистической машины времени, которая делала (и делает) людей участниками исхода. Не только какие-то другие люди, очень давно, в другой стране, пережили Исход из Египта — это то, что произошло именно с нами, составляет важнейшую часть именно нашего опыта. «Рабами были мы у фараона в Египте, но Господь вывел нас из Египта рукою крепкою» (Втор. 6:21).
Поэтому человек, который по своей воле отказался от участия в пасхальной трапезе, отпадал от народа — это было не просто отказом вспоминать ключевое для народа событие, но отказом в нем участвовать.
В центре христианской общины стоит именно обряд
И Господь Иисус не только не уклоняется от совершения этого обряда — напротив, Его Тайная Вечеря, на которой Он устанавливает Таинство Евхаристии, совершается именно в Пасхальный Седер.
Его ученики совершают Евхаристию, как Он заповедал: «И, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание» (1 Кор.11:24, 25).
В разных традициях внутри христианства это может выглядеть немного по-разному, но везде мы найдем именно обряд — традиционную «последовательность действий, которым присуще символическое значение».
Безобрядовое христианство невозможно уже хотя бы потому, что в центре христианской общины, как ее создал Иисус, стоит именно обряд. Евхаристия.
Но оно невозможно и по другим причинам.
Во-первых, личное благочестие предполагает регулярные усилия в молитве. Псалмопевец прославляет Бога не потому, что у него сегодня есть такое настроение – а потому, что Бог достоин хвалы и поклонения. Обязанность посвящать Богу день субботний предполагает эту же молитвенную дисциплину — это нравственная обязанность человека, воздавать хвалу его Творцу и Искупителю, и это предполагает дисциплинированные, организованные усилия.
Можно — и нужно — молиться своими словами. Но когда вы устали, недовольны и вообще не в настроении, вы молитесь словами, которые уже сложились в библейской традиции. Молитвенником первых христиан была Псалтирь — и это неоднократно упоминается: Иак. 5:13, Еф. 5:19, Кол. 3:16.
Вторая причина — любая общая молитва требует какой-то упорядоченности, и когда эта упорядоченность неизбежно возникает, она становится устойчивой — не создавать же ее заново каждый раз. Обряды — то есть какие-то устойчивые формы, в которые отливается общая молитва — просто неизбежны.
Обряды Церкви вырастают из опыта молитвы
Они неизбежны и в общинах, которые стараются уйти от обрядов — и на них можно напасть точно с теми же словами, как и на православных:
Христос и Его ученики за всю Свою жизнь НИ РАЗУ
- НЕ арендовали кинозалов
- НЕ носили английских костюмов с галстуками
- НЕ призывали выйти к кафедре в знак религиозного обращения
- НЕ использовали сборник «Песнь возрождения» или, тем более, песни Hillsong
- НЕ играли на гитарах и не использовали звукоусилительную аппаратуру.
Если в христианском мире есть строгие реконструкторы, которые тщательно (насколько это возможно) воспроизводят обычаи I века, то их очень немного — во-первых, невероятно утомительно, во-вторых, непонятно, зачем, в-третьих, все равно без толку — человек XXI века, нарядившийся в костюм I-го, – это просто не больше, чем человек XXI века в маскарадном костюме.
Религиозная жизнь неизбежно нуждается в каких-то обрядовых формах, и они не могут буквально воспроизводить формы I века.
Но желательно, чтобы они сохраняли с ними связь — чтобы они росли из I века, как растет живой организм.
Потому что Господь Иисус создал Церковь — «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:18), которую апостол Павел описывает как живое Тело, напоенное Святым Духом – «Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом» (1 Кор. 12:13).
Обряды Церкви вырастают из ее опыта молитвы и богообщения, они не являются чем-то случайным или бессмысленным.
Когда мы совершаем их, мы входим в то же пространство веры и молитвы, в котором находились апостолы.
Да, духовная жизнь может формализироваться, тщательное выполнение обрядов – скрывать внутреннюю пустоту и неверность Богу — против чего много предостерегали еще ветхозаветные пророки.
Но чтобы вам стала грозить опасность формализации вашей религиозной жизни, она сначала должна у вас быть.
Как сказал поэт,
Если у вас нету дома,
Пожары ему не страшны,
И жена не уйдет к другому,
Если у вас нет жены.
А если духовная жизнь у вас есть, она неизбежно будет проявляться в обрядах — и не нужно этого бояться.
Текст: Сергей Худиев.
Источник: Правмир.Ру.
| Чудо Двухсабельника | <-- | --> | Священномученик Климент, папа Римский |
