Воздвижение Креста Господня, которое мы отмечаем всей Церковью — событие, которое показывает нам, что христианство перестало быть религией малой части Римской империи, а вышло на пространство великой культуры — римской, а теперь и европейской, а может, и планетарной.
Мы помним, что мать императора Константина, святая равноапостольная Елена, обрела в Иерусалиме, неподалеку от места, где было погребено тело Христа, Животворящий Крест Господень. По преданию, было найдено три креста, но лишь один оказался чудотворным — в частности, исцелил тяжко болящую женщину. Он и был опознан как крест Спасителя.
Часть этого Животворящего древа Креста и гвозди были переданы царицей Еленой в Иерусалим и по преданию в 326 году, в Константинополе началось строительство храма в честь Воскресения Господня. В 337 году храм был завершен и освящен, а на следующий день был установлен этот праздник.
Сама Елена не дожила до этого события — она почила о Господе в 327 году, на второй год строительства храма. Ее выбор и стремление прославить Христа и сделать Крест Господень не только символом жертвы, любви и смирения Бога, но измерением, смысл в котором обретает вся мировая культура, как зерно проросло в огромном количестве текстов, песнопений, в литературе, фильмах, картинах…
Кроме того, вспоминая Воздвижение Креста Господня, мы вспоминаем, что был период в начале VII века, когда персидский царь Хасрой II захватил находившийся в Иерусалиме крест вместе с Патриархом Захарией в плен. Потом византийский император Ираклий принудил Хасроя вернуть святыню в Константинополь.
Тем самым празднование Воздвижения Креста Господня совмещает два этих исторических события. Но самое главное, что крест был начертан в пространстве культуры.
Теперь, припадая ко Кресту, произнося: «Кресту Твоему покланяемся, Владыко, и Святое Воскресение Твое славим», — мы понимаем, что вместе с нами об этом же говорят стихи и проза Пушкина, романы Достоевского, новеллы Василия Шукшина, Шекспир, Диккенс, Джоан Роулинг, Толкин, песни бардов и многое из русского рока, наконец, стихи Тимура Кибирова и Дмитрия Быкова — везде мы встречаем эти темы.
Крест начертан и здесь. Мы начинаем различать эти смыслы любви Божией в, казалось бы, очень далеких от христианства измерениях культуры. Напомню замечательную книгу Василя Быкова «Восхождение» (она была экранизирована в советскую эпоху русской культуры). Она пронизана темой креста, который человек возложил на свои плечи. Человек умирает, но побеждает своим восхождением и своей смертью рознь и неправду этого мертвого мира. Это тоже отголосок, эхо того Креста — Животворящего древа, которое дало нам спасение.
И человечество стало иным. Оно уже не может считать себя брошенным, потерянным, игрушкой богов. Мы знаем, что Господь с нами. Он до креста любит человека.
Когда мы накладываем на себя крестное знамение, мы призываем через этот символ любовь Божию (а мера любви Божией — это Голгофа: страдание и смерть за человека на Кресте) и понимаем, что мы не одни. С нами Господь, Он нас хранит. Мера Его любви — это Его жертва, а мера Его жертвы — это Он Сам.
Постараемся в день празднования Воздвижения Креста Господня, чтобы кровь Его не была пролита напрасно. Постараемся стать родными Богу, прийти к Нему, «раздав себя до нитки», как писал Борис Пастернак. Прийти, какие бы мы ни были: немощные, больные, страстные, грешные — со словами: «Господи, помяни мя, егда приидеши во Царствии Твоем».
Вспомни обо мне, а я, как тот разбойник, также распятый, но уже на кресте своих страстей и грехов, может быть, хотя бы в памяти Твоей обрету подлинность и настоящее звучание своей жизни. Может быть, хотя бы какой-то гранью своего сердца я войду в эту подлинность и стану своим в Царствии Твоем и достигну жизни вечной.
(По материалам Правмир.Ру)
| Статистика: Українська Православна Церква – найбільша православна конфесія в Україні | <-- | --> | Митрополит Лимасольский Афанасий. Беседы. «Сами себя и весь живот наш Христу Богу предадим» (продолжение) |
