Богородичный Голосеевский монастырь: Русский Афон. Глава VII. «ВОТ – МОЯ ПУСТЫНЯ!»

0 коментарів | Обговорити
04.05.2012 | Категорії: Богородичный монастырь, Глава №7

Еженедельно по пятницам на сайте монастыря будут публиковаться главы из книги «Богородичный Голосеевский монастырь: Русский Афон», посвященные истории монастыря.

Глава VII


«ВОТ – МОЯ ПУСТЫНЯ!»

       
       Любитель уединения и безмолвия, святитель и в Киеве стал искать возможность найти для себя уединенную обитель по сердцу своему. «Это было уже стремление не юного, хотя и благочестивого, сердца, еще не сознающего вполне ни трудности подвигов, ни слабости духовных сил своих, а сознательное стремление мужа зрелого, искушенного в горниле скорбей и бедствий, – писал племянник владыки святитель Антоний, Архиепископ Казанский. Знает сие пустынь Оптина в пастве Калужской, бывшая любимым местом его уединения, где почивший Архипастырь основал скит, предназначая его для своего покоя и иноческого подвига; ведает о сем пустыня Раифская в пастве Казанской, в которой почивший с тем же намерением устроил для себя особую келлию; не безызвестно сие было и нам, братие, по той особенной любви, какую он питал к пустыне Голосеевской…».
       
Удивительно, конечно, что из всех Киевских и окрестных монастырей и скитов Киевскому архипастырю пришлась по сердцу именно эта обитель.
       
       «Голосеева пустынь, – писал архимандрит Сергий (Василевский), составивший жизнеописание святителя Филарета, – сама по себе не представляет ни местностию своею каких-либо живописных видов, ни внешним устройством своим чего-либо особенного; напротив, она – именно пустынь, устроенная на тесной поляне между двух оврагов, закрытая наглухо со всех сторон, как окружающим ее лесом, так и низменностию местоположения. С одной только северной стороны на окраине леса со значительно возвышенного пригорка открывается, действительно, прекрасный вид на город Киев и, в частности, на Лавру,… но это, очевидно, не придает живописности самой пустыне…Самая же местность, закрытая со всех сторон, и даже самое неудобство сообщения с пустынею, как нельзя более, соответствовало и благоприятствовали желанию и цели обитавших там пустыннолюбцев…»
       
       Голосеевская пустынь с первого знакомства стала возлюбленным местом святителя, его любимой пустынью, его отрадой. «Я здесь в Голосеевой-то и есть собственно Настоятель, – говорил владыка Филарет, – а там, в св. Лавре, я – послушник, ибо Настоятельница – Игумения Лавры есть Сама Пресвятая Богородица».  А в другой раз святитель подчеркнул: «Я здесь – в Голосеевой – не митрополит, а Настоятель. Ну, а если этого я не стою, то могу сказать, что я все-таки здесь как глава в родной семье, или как хозяин в среде соживущих…»
       
       И говорить так владыка Филарет имел полное право. Он возобновил в пустыни монашеское общежитие, и все, что было построено в Голосеево во второй половине XIX века, кроме церкви во имя Живоносного Источника, было сделано святителем или начато им. Причем, что очень важно, – из его личных средств. «Все устройство Голосеевой, – отмечал в своих записках наместник Киево-Печерской Лавры архимандрит Иоанн (Петин, впоследствии – Архиепископ Полтавский), – состояло в том, что построен был для приезда и житья собственно Владыки дом с домовою церковью во имя Иоанна Многострадального и несколько отдельных келлий. Потом устроена каменная церковь во имя Покрова Пресвятыя Богородицы с двумя приделами, и все это почти на собственный счет Владыки в воспоминание рождения его при церкви Покрова. Сам Владыка носил кирпич для кладки ея. Далее на сумму, пожертвованную графиней А. А. Орловою, построена ограда вокруг пустыни, так что вышел совершенный монастырек».

 

Предыдущая глава       Содержание       Следующая глава

       

<-- -->
Прочитано: 737 раз
Поділитися з друзями
Популярні статті:

Отправить комментарий

*